Москва 
Мы продолжаем публиковать истории, которые присылают нам читатели. Эта история — о любви, верности и заботе, какими бы неуместными эти слова не показались в ходе прочтения, а также о злом умысле, обмане доверия и даже об убийстве. Ведь большие деньги часто толкают людей на поступки, которые мы иногда даже представить себе не можем.
Иной раз такое с людьми происходит, чего нигде и не прочитаешь. А уж тем более не ждешь, что такое случится с тобой. Вот так и мы жили себе в тихом дворе недалеко от центра белокаменной нашей столицы. Дом у нас хороший — парткомовский, как их принято было называть, и люди подобрались там душевные, 
никакой золотой молодежи, все старожилы, поселившиеся здесь с незапамятных времен. Вокруг все шумело, росли по соседству дома из красивого кирпича, с мраморными ступенями и фонарями под старину, а мы жили так, как жили и при советской власти, да и как хорошо жили! Дружно, ладно, как одна семья. Вот так и соседка наша покойная, Людмила Сергеевна, о которой и хотелось бы всем рассказать.
Людмила Сергеевна прожила в нашем подъезде всю жизнь — высокая женщина с походкой гренадера и голосом комдива. Её повелительного взгляда хватало для того, чтобы местная шпана, торопливо затоптав бычки, скрылась с глаз долой в соседнем подъезде. Да и работа не добавляла её характеру легкости: заведующая оптового склада должна уметь не только общаться с проверяющими, но и погонять ленивых грузчиков. Так что к сорока пяти годам Людмила Сергеевна владела матерным языком так же хорошо, как и родным, и иногда, по шутливому замечанию соседки, их путала.
Когда в её квартире поселился новый неожиданный жилец, который вскоре оказался её законным супругом, удивлению соседей не было предела. Михаил был на вид мягким, даже робким человеком, ходил в свитере и спортивных штанах, на лестничную площадку выходил в пушистых тапочках, что только усиливало впечатление. Этакий постаревший «мальчик-зайчик». Рядом с Людмилой Сергеевной, возвышавшейся над ним на три головы, он смотрелся довольно забавно. Да и в глазах у него всегда плескалось испуганное недоумение — как будто он очень удивлен тем, что с ним разговаривают, а ещё тем, что на него кто-то обратил внимание. Мишенька, как ласково называла его Людмила Сергеевна, поселился в нашей дружной соседской компании.
Был у Людмилы Сергеевны, кроме матерного наречия и чрезмерной суровости, ещё один небольшой грешок. По выходным дням она очень уж любила хорошо выпить. Это у нее называлось не иначе как «праздновать субботу». Иной раз празднование субботы затягивалось до самого вторника. Старожилы говорили, что вредная 
привычка появилась у нее в тот самый день, когда умер её первый муж — правда, не официальный, а гражданский. Это был мужчина намного старше Людмилы Сергеевны, в прошлом работавший заместителем министра легкой промышленности СССР, да и впоследствии сменивший немало важных постов и чинов. Несмотря на слухи и сплетни о корыстной подоплеке романа двадцатилетней выпускницы техникума торговли и сорокалетнего замминистра, Людмила, похоже, питала к своему избраннику самые искренние чувства и после его смерти более десяти лет жила одна. От такой жизни что ж не запить, сетовали соседи.
Мишенька, вопреки общим ожиданиям, не отвадил Людмилу Сергеевну от выпивки, но и сам спиваться не начал, хотя субботу они теперь «праздновали» вдвоем. Михаил знал свою меру, но, видимо, не мог обуздать властный характер Людмилы. А потом, совсем неожиданно, Людмила Сергеевна заболела — сперва её забрала скорая, потом Михаил повез в больницу пакет с пижамой, бельем и домашними тапочками. Недолго думая, наш дружный коллектив соседей отправил посланницу — молодую студентку Анечку — к Людмиле Сергеевне с апельсинами и йогуртами. Анечка вернулась опечаленной. Людмила Сергеевна, сказала она, не только очень плохо выглядит, но ещё и не очень трезва. А как же это так, сетовала Аня, может быть, чтобы в больнице людям выпивать разрешали?
Когда Людмила Сергеевна вернулась из больницы, мы её не узнали — вечно прямая спина сгорбилась, лицо потемнело и покрылось густой сеткой морщин — будто паутину на лицо накинули. Она разом постарела лет на пятнадцать. После выписки Людмила Сергеевна не прожила и трех месяцев — снова скорая, снова больница, вот только вместо апельсинов и бананов нам пришлось скидываться на похороны любимой соседки.
Несчастный вдовец Мишенька очень быстро оправился после потери любимой жены. Даже как-то похорошел — снял спортивные штаны и растянутый свитер, приоделся в новенькие джинсы, регулярно стал куда-то ездить и где-то пропадать до позднего вечера. А затем в квартиру покойной Людмилы зачастили люди. Продавать, значит, решил жилплощадь, догадались мы.
Часть2
Впрочем, с первого раза у него что-то не получилось, или цена предложенная его не устроила, но, так или иначе, люди в квартиру Людмилы Сергеевны ходить перестали — теперь там обосновались ремонтники, которые наводили в просторной, но сильно запущенной «трешке» красоту и порядок. Где-то на третью неделю ремонта у Валерии Сергеевны с четвертого этажа прихватило сердце — не из-за ремонта, конечно, а так. Возраст у нее был такой, когда сердце сбоить начинает.
Когда её направляли в палату, медсестра из соседнего отделения, услышав адрес, сказала — «Вот ведь улица несчастливая!». Валерия Сергеевна человек, пожилой, любопытный, ну, как тут не переспросить? Переспросила. Слово за слово, и тут выяснилось, что в палате у медсестры Риты лежала Людмила в тот первый раз, когда вернуться домой ей ещё удалось своими ногами. Вспомнили и апельсины, и проведывавшую Людмилу Анечку, и, наконец, вдовца Михаила, который (простим пожилой женщине любовь к сплетням) ни капельки не расстроился по поводу смерти жены.
— Не расстроился! Что ж тут странного! Да он сам её на тот свет спровадил! — возмущенно воскликнула Рита.
И рассказ её потряс пожилую соседку.
Оказывается, все то время, пока Людмила лежала в больнице, Михаил изыскивал способы приносить ей спиртное. Несмотря на строжайший запрет врачей и смертельную опасность алкоголя для жизни больной женщины, с каждой передачей он переправлял супруге… пару баночек джина с тоником. Именно этим странным подростковым напитком она обычно и злоупотребляла. Ядреная химия в сочетании с высоким градусом сводила на нет все усилия врачей. Сперва грешили на саму Людмилу — мол, выходит на улицу, покупает спиртное, приносит в отделение. Потом женщине стало хуже, и какое-то время она не выходила из палаты, а во время понедельничного осмотра дежурный врач почувствовал явный запах алкоголя, и поиски виновного продолжились. Опросили саму Риту, других медсестер и санитарку, убиравшую в палате. Все оказались «чисты». И лишь к концу третьей недели им удалось случайно поймать за руку Михаила — Рита не вовремя зашла в палату Людмилы.
Состоялся серьезный разговор — Михаила попросили покинуть больницу, а Людмилу начали увещевать, рассказывая о серьезной опасности для жизни, и, между прочим, сказали и о том, что Михаил, принося ей спиртное, ведет себя странно для любящего мужа.
— А что же она? — спросила Валерия Сергеевна.
— Да что с нее возьмешь — она к тому моменту была уже алкоголичка хроническая, знай, твердила свое: врачи плохие, пить запрещают, Мишенька хороший, приносит спиртное, единственную радость. Крепко он её окрутил — ведь квартира у нее в самом центре, и дача, она говорила, тоже в хорошем месте.
— Квартирка-то да… стоит, наверное, недешево сейчас, — задумалась Валерия Сергеевна — раньше ей и в голову не приходило пересчитывать милый сердцу дом на денежные знаки. Однако, судя по соседним новостройкам, стоили квартиры в их старом доме и впрямь недешево.
— И ведь главное, каков жук! — возмущалась Рита, — палату ей оплатил отдельную, приходил каждый день навещать, мы все на него нарадоваться не могли, какой он заботливый и внимательный! А вот что я вам скажу — он её и до больницы спаивал. Мало ли кто как пьет — организм у нее был крепчайший, иммунитет — нам и не снился такой, до знакомства с ним, пусть и с периодическими запоями, лет десять она бы на одной инерции прожила. Убил он её, Валерия Сергеевна, из-за квартиры и дачи. Убил!
Пожилая женщина вернулась домой через неделю. Столкнувшись в подъезде с Михаилом, шарахнулась от него, как от черта. А потом не выдержала и рассказала все нам, потому что о таком нужно рассказывать. А что мы могли поделать? Ребята помоложе, правда, побить его пытались, звонили ему всю ночь, один раз даже дохлую кошку к двери подбросили. Он испугался и с квартиры съехал — ремонт доделывали рабочие, покупателей водила какая-то незнакомая нам женщина, наверное, наемный риелтор. Квартиру эту он, конечно же, продал, и говорят, выручил за нее очень хорошие деньги. Через десятые руки узнали, что у Михаила были жена и взрослая дочь, с женой он развелся вскоре после встречи с Людмилой, а потом, судя по всему, вернулся к ней, и живут они сейчас вместе. Вот такая вот супружеская верность, вот такая забота о будущем семьи, что смог он и через чужую могилу ради этого переступить.
- Комментарии: 0
Добавить комментарий